В рамках «крестового похода» против мировой стабильности Трамп потребовал от Всемирного банка прекратить кредитование Китая. Как и вся развязанная против Китая холодная экономическая и технологическая война, это выражает едва ли не единственный — антикитайский — консенсус раздираемого жестокой враждой американского истеблишмента
Избранный для освобождения США от оккупации либеральных глобалистов и поэтому подвергающийся их постоянным атакам Трамп вынужден использовать каждую из оставшихся у него немногих возможностей представать перед ошалевшей нацией в качестве её объединителя.
Потому демонстрация враждебности к Китаю — не только экономическая и стратегическая, но и важнейшая внутриполитическая потребность президента США, даже если он каждую ночь засыпает с томиком Конфуция или Мао Цзэдуна в руках (правда, читать их он может лишь с фонариком под одеялом — такова власть американской демократии, давно выродившейся в толерастию).
Повод для нового конфликта — кредитование Китая Всемирным банком — ничтожен по своим масштабам. Утверждённый Всемирным банком на прошлой неделе (несмотря на сопротивление США, обладающих крупнейшей долей в его уставном капитале — 16%) план кредитования Китая на пять лет, до конца июня 2025 года, предусматривает займы под символический процент в таком же символическом размере $1,0—1,5 млрд в год на институциональные реформы, повышающие открытость его экономики и улучшение экологической ситуации.
Для второй по масштабам экономики мира, обладающей крупнейшими международными резервами и постоянно держащей в госбумагах США более $1 трлн, эти кредиты (да ещё и расходуемые в значительной степени, по колониальным традициям международных организаций, на представителей самого Всемирного банка) не значат в прямом смысле слова ничего.
Они представляются очевидным бюрократическим пережитком, так как самая развитая (в том числе и в плане наиболее важных сегодня социальных технологий, о чём среди прочего красноречиво свидетельствует искоренение терроризма в Синьцзяне) экономика мира, пусть даже и соответствующая формальным критериям «страны с низким и средним уровнем дохода», сама является важнейшим мировым кредитором. Более того: эффективность китайских инфраструктурных кредитов, предоставляемых в рамках концепции «Один пояс — один путь», как выяснилось в ходе их нещадной критики Западом, заметно превышает эффективность схожих кредитов самого Всемирного банка — и это при отчётливо больших масштабах.
Вместе с тем, если окрик Трампа вынудит Всемирный банк пересмотреть свои решения и отменить кредитование Китая (даже министр финансов США Мнучин хотел не прекратить кредитование им Китая полностью, а лишь ограничить его суммами его выплат по ранее выданным кредитам), это станет крайне болезненным политическим ударом.
Всемирный банк, в отличие от МВФ, не является беспомощной и бессловесной марионеткой американского казначейства и обладает порой значительной степенью свободы.
Так, в начале 1999 года, когда самозабвенно ковырявший в носу на переговорах (не в знак презрения к собеседникам, а в силу высочайшей личной культуры) министр финансов США заблокировал выделение постдефолтной России займа МВФ, именно руководство Всемирного банка выразило готовность поддержать спасительную политику Примакова — Маслюкова — Геращенко, что, в свою очередь, позволило нашей делегации сломать и МВФ, получив его согласие даже на прямо противоречащие либеральным догмам государственные инвестиции в реальный сектор.
Если 20 лет спустя Всемирный банк капитулирует перед натиском президента США и откажется от своих решений, он не просто дискредитирует себя как международный орган, но и откроет путь для давления США на остальные, пока ещё не подчинённые американской бюрократии международные организации во всех сферах человеческой деятельности с целью захвата контроля над ними и превращения их в инструмент антикитайской политики — примерно так же, как Международный олимпийский комитет и пресловутое WADA уже стали инструментами политики антироссийской.
Для Китая это станет серьёзным вызовом, так как он не имеет развитых навыков и инфраструктуры закулисной борьбы за влияние в международных организациях и во многом просто не представляет, как они могут использоваться против него.
Для мира это будет означать формирование значительно более поляризованной системы, чем во время противостояния США с советской цивилизацией, обладающей несравнимо более слабыми «сдержками и противовесами».
Для России фактический захват США Всемирного банка (и даже сама попытка такого захвата) должен стать прежде всего сигналом для пересмотра взаимодействия с международными организациями и всего международного права, давно превращённого Западом в инструмент юридического террора против своих жертв. Пора выделить его признаваемые фрагменты, нужные для развития и безопасности, и отказаться от остального массива соглашений, давно разрушенных Западом и выполняемых нами в одностороннем порядке — себе в убыток.
Михаил Делягин, RT
Свежие комментарии