Итоги выборов в Европарламент позволили значительной части аналитиков говорить о спаде волны евроскептицизма, накрывшей Старый Свет в последние годы. Противники европейской интеграции в ее крайней, брюссельской, форме не смогли набрать достаточной поддержки, чтобы получить «на всех» хотя бы блокирующий (1/3) «пакет акций акционерного общества Европарламент».
Правящая коалиция в составе групп Европейской народной партии, социал-демократов и обновленцев (группа Renew Europe, бывшие либерал-демократы из ALDE) имеют в общей сложности 442 мандата, что в условиях неизбежного политического партнерства с проевропейскими «зелеными» (Greens/EFA, Зеленые — Европейский свободный альянс, 74 депутата) позволяют евроинтеграторам чувствовать себя сравнительно уверенно. Во всяком случае в парламентских стенах Страсбурга и Брюсселя..Крайние евроскептики из группы ID (Идентичность и демократия, преемники «Европы наций и свободы») вдвое увеличили свое представительство (с 36 до 73 мандатов), но все равно «совокупный вес» совсем не монолитных евроскептиков в девятом парламенте составляет всего 233 мандата, что делает их пусть и крикливой, но только галеркой на евросоюзовских спектаклях.
Отсюда и предположения о конце скепсис-волны. Отсюда и атака на австрийских евроскептиков, закончившаяся их выдворением из власти (Ибица-гейт). Отсюда и смелость президента Италии Серджо Маттареллы, который предпочел создать теоретически несовместимое «правительство демократов и Движения пяти звезд» вместо естественных досрочных выборов, которые могли привести к власти ярого евроскептика Маттео Сальвини. Отсюда же и фиаско английского Бо Джо (премьера Бориса Джонсона), которому 5 сентября отказали в проведении досрочных парламентских выборов из-за явных опасений весьма вероятного успеха Найджела Фараджа. Возможно, потому, что в марте 2014 года он заявил, что уважает Путина «больше, чем «детей», которые управляют Великобританией», хотя после Украины и Солсберри он стал гораздо осторожнее в своих любовных излияниях. Но скорее потому, что на парламентских выборах его Брексит получил 29 мест, отправив в глубокий нокаут либералов (16 мандатов), лейбористов (11) и консерваторов (4).
Но ведь по сути в Европе ничего не изменилось:
«Самые важные западноевропейские страны-доноры хотят выбраться. Это не удивительно. ЕС управляется его не избранной комиссией, в то время как парламент ЕС практически не имеет полномочий. ЕС способствует массовому размыванию иммигрантов и замене коренного населения; он одержим сексуальными извращениями, представленными как новая норма; он очень антихристианский; он любит дорогие экологические налоги и налоги на бензин. Он работает в полной гармонии с европейскими СМИ, такими же ужасными, как и американские. ЕС предписывает экономию для низших и средних классов, налоги на рабочую силу и щедр с банками и банкирами»
Поэтому в Австрии Партия свободы по-прежнему уверенно удерживает третье место в рейтинге популярности (20%, исследование Karmasin Research & Identity от 3 сентября)
Поэтому, хотя рейтинг Сальвини пусть и упал на треть, но, по мнению ряда аналитиков, «демократы и 5-звёздные не будут — я не думаю — формировать стабильный альянс, и Сальвини сможет реально атаковать их со стороны оппозиции, атаковать Брюссель, атаковать экономикой». Ну, а для Англии в один голос пророчат политический кризис.
Однако в континентальной Европе главное — это Германия: экономический локомотив и основной донор. И, полагаю, динамика электоральных настроений именно в этой стране является для евроскептицизма наиболее значительным маркером будущего.
А в Германии 1 сентября прошли выборы в ландтаги (парламенты) двух федеральных земель: Бранденбурга и Саксонии. В Бранденбурге евроскептики из «Альтернативы для Германии» (АдГ) по сравнению с 2014 годом улучшили свой результат почти вдвое, с 12,2 до 23,5%, выйдя на второе место и получив 23 мандата.
В Саксонии «альтернативщики» получили 27,5% и 38 (из 120-ти) мест, тоже став второй партией ландтага. И это при том, что за полтора месяца до выборов земельная избирательная комиссия сократила партийный список кандидатов от «Альтернативы» с 61 до 30. По причине процедурных нарушений. Через Конституционный суд немецкие правые популисты отыграли двенадцать мест, но все равно пошли к урнам с наполовину обрезанным списком.
Кстати, о комиссии и ее непредвзятости. Если Конституционный суд пусть на треть, но удовлетворил иск «альтернативщиков», значит, процедурный грех (это было утверждение списков на двух, а не на одном съезде) был не таким уж и смертным. Члены избиркома убеждали, что они не принимали никаких политических решений — только следили за соблюдением прописанных в законе формальностей. Правда, есть одна странность: в ее состав входит председатель и 6 членов: 3 от Христианско-демократического союза, 1 от партии «левых», 1 от социал-демократов и 1 от «Альтернативы». Стоит ли удивляться, что голосование в комиссии прошло с результатом 6 к 1: политические конкуренты «АдГ» проголосовали против этой партии.
Можно, конечно, возразить, что это Восточная Германия, где евроскептичные, постсоциалистические настроения были сильны всегда. Но 26 мая выборы в бюргершафт (парламент) прошли в Бремене, крохотной федеральной земле уже на северо-западе страны. И там «альтернативщики» набрали 6,1%, увеличив свое представительство в парламенте с одного до пяти.
То есть процесс нарастания электоральной поддержки правых популистов в Германии (хотя сами они предпочитают называть себя «реалистами») налицо. Того же можно ожидать и в остальной Старой Европе. Что это может означать для моей боготерзаемой Украины?
Ничего хорошего, поскольку не секрет, что наиболее восторженными поклонниками ЕС сейчас являются ее «молодые» и явно «самонедостаточные» члены. В первую очередь Литва, Словакия и Северная Македония. Естественно, что они не хотят, чтобы уходила Британия: это откроет «парадный выход» для других государств, которые являются основными донорами Евросоюза. А значит, у ЕС будет меньше денег на кормление своих бедных новых родственников из Восточной Европы.
Не говоря уже о бедной Украине. Которая, судя по заявлению ее нового премьера Гончарука, собирается поднимать экономику на 7% в год, а это очень впечатляющие, даже какие-то китайские темпы. Правда, как это сделать в условиях потерянных восточных рынков, отсутствия экономического участия в китайских инвестиционных проектах, а теперь и грядущих сложностей в европейской помощи — знает, очевидно, только премьер.
Андрей Ганжа, REGNUM
Свежие комментарии